Вот позади остаются и лагерь, и поле, и сама дорога.
Сладкое терпкое вино с полузабытым запахом лета.
Акку, богиня ненаписанных судеб, смотрела на меня. Сейчас она утратила всякое сходство с человеком. И не шуба лежала на плечах ее, но буря усмиренная. Рваное платье – небо зимнее в прорехах туч. Вышивка – разорванные дороги.
Наверное, надо бежать, пока Янгар не вспомнил о моем существовании.
И незачем спрашивать, о какой ошибке идет речь.
И Янгару нужно знать, что его маленькая медведица не осталась одна. Она ускользает днем и возвращается под вечер, сбрасывает полог тяжелой медвежьей шкуры, но по-прежнему скрывает лицо, не верит, что не портит ее тонкая нить шрама.