– Ты забыл, малыш, сколько сил отнимает амок.
Широкая. Старая. Наезженная. Размытая весенними дождями. Вода наполняет колеи, мешается с красной глиной, и колеса повозки поднимают тучи брызг.
И, отравленная кровью, стонала мельница, но подчинялась. Молола она чистое черное зло. Целую горсть смолола, которую Ирки смешала с вином и поднесла тому, кого любила.
Возможно. Гнилая кровь, которой так боялся Ерхо Ину, в его собственных жилах текла.
С Ину явились всего три дюжины. А остальные и того меньше привели. Да и вряд ли рискнут в чужую свару ввязываться: Золотые рода никогда не умели договариваться друг с другом.
– Прелестненько! – произнес за спиной кто-то. – Хочешь, волосики расчешу?