— Не хочу в тюрьму, понимаешь, нет? Я там не выдержу. Нельзя мне туда… — он наморщился, безуспешно стараясь найти слова, чтобы объяснить лучше, что чувствовал. — Я… их всех резать буду скоро, понимаешь, нет? И псов, и овец — всех. Я знаю, что буду резать, рано или поздно… Мне по-другому нельзя… У меня по-другому не получится здесь. Всех! — выговорил он медленно и очень тихо, и глаза его, расширившись, стали страшны. — Я все смотрю на них и думаю, думаю… Разве можно так жить? Их стригут догола — они молчат. Их забивают на мясо — они молчат. Им ноги и горла грызут — они молчат. Они себя защитить не могут, они свою семью защитить не могут. Они могут только блеять, когда псы не запрещают им блеять… если не очень громко. А я волк! Я овец пасти не умею. А вот резать их меня с детства приучили. Понимаешь, нет?