На стене у него висело медное зеркало. Костей, когда к игрищу готовился, себе перед ним рожу потешно малевал. Кикимора, привстав на цыпочки, заглянула.
– Мы другое. Мы брат и сестра, мы близнецы. Разве ты забыла? – улыбнулся Дамианос.
– Правда? Правда? – воскликнула княжна, и на ее белых щеках проступил румянец. – Вот и я бы скорее умерла, чем с нелюбым жить!
Золотик – княжий сын. Ничего, что заблудный. У великого государя Ярослава Владимировича таких небрачных до дюжины, и все в больших людях ходят: кто тиуном, кто боярином, кто честным мужем. На серебре едят, в красное сукно одеваются. Так и Золотику будет.
– Когда мы виделись? Девятого мартуса пятнадцатого индикта?
Угощения было немного: хлебы, корчаги с солью да кувшины с пивом. Это нарочно – чтобы дружинники раньше времени не намусорили, не попортили красоту. Пока все сидели чинно, щипали от караваев куски, обмакивали в солонки. Делали вид, что не очень-то и глазеют на византийского посла.