— Ладно, уж коль скоро мы все снова встретились.
Мне казалось, что он совсем не слушает меня.
— Здорово! — сказал я. — Вид у тебя такой, будто ты не спал три дня, а играешь, как морской разбойник.
Она прикоснулась руками к моим вискам. Было бы чудесно остаться здесь в этот вечер, быть возле нее, под мягким голубым одеялом… Но что-то удерживало меня. Не скованность, не страх и не осторожность, — просто очень большая нежность, нежность, в которой растворялось желание.
Кухарка схватила картину. Глаза ее увлажнились. От благодарности у нее началась сильная икота.
— Я захватил пару одеял, — сказал Кестер. — Будет холодно. Укутайся как следует.