А затем отойти в сторону, предоставив дело пехоте.
Ну да. Нурман и есть нурман. Ему лишь бы подраться да трофеи добыть. А зимой — ску-учно!
— Конунг! Что ты говоришь? — Сигурд обиделся. — Когда я хотел твоей гибели? Вспомни, сколько лет я дрался за тебя! Но это просто глупость — умирать за меньшую плату, чем жить — за большую!
— Отступились, — сказал варанг. — Как мы смолой их «черепаху» с тараном попотчевали, так и отошли. Но потеряли немногих. Стрелки у русов очень хороши. Чуть высунешься — вмиг находят. А еще от них кричали, что переговоров хотят. Будешь с ними говорить, сиятельный, или пусть с протевоном толкуют?
— Недурно. Прибрался как следует. Оставил, только чтоб до весны дотянуть да поля засеять. Кормильцев мы с тобой проредили. Теперь смердам не до бунтов. А капища языческие вымел начисто. Вот уж кто зажирел так зажирел.
Путята любил своего князя. Владимир поднял его, возвел в воеводы, ценил, жаловал щедро, а требовал лишь одного: верить.