— Недурно. Прибрался как следует. Оставил, только чтоб до весны дотянуть да поля засеять. Кормильцев мы с тобой проредили. Теперь смердам не до бунтов. А капища языческие вымел начисто. Вот уж кто зажирел так зажирел.
Путята любил своего князя. Владимир поднял его, возвел в воеводы, ценил, жаловал щедро, а требовал лишь одного: верить.
И схлопотал от старшего брата по толстой шее.
— Что скажешь, воевода? — Владимир поставил на мраморный стол оправленный в серебро кубок и взял с блюда тонкую полоску острого сыра.
— Довольно! — крикнул Артём достаточно громко, чтобы каменотесы услышали его голос сквозь лязг сокрушающего камень железа, грохот тарана и прочие оглушительные звуки битвы. — Разоблачайтесь, братья! Пора!
— А чтобы мир был крепок, надо крепко повоевать! — сказал Артём и засмеялся.