«Китай-город» – наверное, самая путаная станция во всей Москве. Даже если умеешь читать указатели, никогда не знаешь, куда вынесет – на Солянку, на Маросейку, у Ильинских ворот?
– Анна Ивановна, вам бы с таким голосом в опере выступать. Любого итальянца переорете, – благодушно проворчал Василий Савельевич, входя следом за Гелей. За воротом у него торчала салфетка, в руке – газета.
– Силы Зла! – отчаянно выкрикнула Геля, но получилось у нее только: – Мммумммыы ммаа!
– А все же Леля иногда ошибается, – весело сказала Аглая Тихоновна, поднимая, как знамя, лист розоватой бумаги, исписанный затейливым почерком. – Мелания Афанасьевна прислала письмо с извинениями. Она пишет, что погорячилась, обвиняя Полю, но теперь, все как следует обдумав, уверена, что произошло досадное недоразумение!
Эраська не нашелся что ответить, зашипел, как чайник, оттолкнул сестру и скрылся за дверью.
– Кончилась твоя комедь, гадюка. И гляди, на Хитровку сунешься – своим скажу. Из рогаток расстреляют… – Щур хотел еще что-то добавить, но Калиныч пронзительно свистнул, и началась невообразимая кутерьма.