– Самоед. Сам себя ешь. Ты же этой войны хотел. Ты вообще ее последним шансом называл!
Лица не видно. Оно было закрыто маской, чуть колышущейся. Не факт, что от дыхания.
Димка проснулся оттого, что его вызвали к доске на физике. Он не знал темы и открыл глаза почти с облегчением.
– Спасибо тебе… – Дашка остановилась. – С тобой правда не страшно.
– А вот я вижу еще, что вы не русский, а, наверное, болгарин или серб, – лукаво улыбнулась Маша. – У вас акцент. Небольшой, но заметно. А я когда в госпитале работала, то там много лежало болгар. Наши матом ругаются, а болгары сразу в крик: «Зачем, рус, в мать нельзя лаять!»
– Ник, – Витька посмотрел на меня сбоку и снова улыбнулся. – Вот, послушай. Я стихи сочинил.