Если он и заметил насмешку, то не подал виду.
Теперь уже я сжал ее руку — она не могла меня видеть, но должна знать, что я говорю правду.
Осень вошла и в мою душу — тревожная, глубокая осень расставанья.
Саймон посмотрел на него. На берег, заполненный людьми. Глаза его засветились.
Почему же мне так страшно уходить от них? Пусть богини заберут у меня все человеческое, я не хочу, не хочу, не хочу жить с этой болью… С этим одиночеством.
— Прошу прощения, принцесса. Никто больше не посмеет оскорбить тебя. Я жду в своей комнате…