— Ах! — взвизгнул Арио, тряся рукой. — Проклятье! Ты меня поцарапал!
На протяжении двух лет половина Тысяча Мечей изображала войну с другой половиной. Коска, когда бывал в состоянии разговаривать, хвастался, что доселе история не знала, чтобы люди делая так мало получали столь выдающийся результат. Они до косточек обглодали казну Никанте и Афойи, затем повернули на север, где их надежды сокрушил внезапно заключенный мир. Они искали новых войн, чтобы на них поживиться, либо честолюбивых нанимателей, чтобы эти войны развязать.
— Ваша светлость! — Лангриер моментально задвинула железо обратно в жаровню, как будто это её оно жгло. Объятья вокруг головы Монзы внезапно разжались, сапог Пелло слез с её икр.
— Доброго дня вам! — Она ни за что не думала, что будет рада услышать каркающие завывания Кастора Морвеера. — Я собирался посмотреть знаменитую коллекцию герцога Виссеринского и обнаружил, что абсолютно заблудился! Нельзя ли предположить, что кто-нибудь из вас, достопочтенные господа знает, где можно её отыскать? Я слышал, он владел величайшим творением Бонатина!
Кости длинные и короткие, толстые и тонкие, белые, желтые, коричневые. Закрывающие облезлую стену от пола до верхних балок. Сотни их. Прибитых образуя узоры, безумную мозаику. Она выкатила глаза — воспалённые и болезненные. Языки пламени бились в закопчёном очаге. С верха камина, ей ухмылялись черепа, ровно уложенные по трое.
— Хуёвая привычка. — Он сел на свою сторону кровати, обратив к ней широкую спину и повернув голову так, что можно было увидеть насупленный уголок целого глаза.