– Подрастет, – отрезал властитель, бросив на нее короткий взгляд. – Пятнадцать лет – уже девица, дальше ждать некуда, Выворот наседает. Сами не выстоим, нужны союзники. Отдам Мир в Приречье, за тамошнего наследника, медлить не будем.
Тот молча кивнул, но кинжала не выпустил.
– Солнце садится! – недовольно крикнул конопатый рыболов. – Стемнеет скоро… Поехали, и так опоздавши!
Погонщик соскочил с седла, закружил, высматривая что-то на обочине, и через мгновение отыскал тропу, сверху – почти отвесную.
– Они не знают, кто у нас власть?! – рявкнул князь, и выяснилось, что он все-таки пьяный. – Все они знают! Знают, где в Макухе кузница, где у Сходни новые склады, и когда в Правой сеют свеклу, и…
Душа лесовика держалась отдельно от других пойманных душ. Стократ присмотрелся; этот мертвый был изгнанником. Давно. За что его племя отреклось от него, и каково ему жилось в мире, где все говорят и видят, но никто не умеет вкушать?