— Не погубите, гражданин доктор, — сказал Пузырев и зарыдал неподдельными слезами без всякого воспаления.
Через две минуты злая вьюга, сухая и колючая, хлестнула меня по щекам на крыльце, вздула полы пальто, оледенила испуганное тело.
Стрелочник кашлянул и вошел к начальству в комнату. Начальство помещалось за письменным столом.
Сиделка метнулась — и белое пятно исчезло из глаз.
Так, что Анна Николаевна с вспыхнувшим, обиженным лицом сейчас же бросилась к столику и сломала ампулу.
— Очень, — убежденно ответила она и добавила, что она поражается тем, что я всегда молчу.