Сиделка метнулась — и белое пятно исчезло из глаз.
Так, что Анна Николаевна с вспыхнувшим, обиженным лицом сейчас же бросилась к столику и сломала ампулу.
— Очень, — убежденно ответила она и добавила, что она поражается тем, что я всегда молчу.
Время залечит, как пела Амнер. С ней, конечно, просто и легко.
— Ну, давай нам коньяку две бутылочки. Что бы еще это такое, освежающее?..
— Мы к вам, профессор, — заговорил тот из них, у кого на голове возвышалась на четверть аршина копна густейших вьющихся волос, — вот по какому делу…