Мое появление не вызывает никакой реакции, кроме обольстительных улыбок на двух совершенных лицах.
«Почему гномы не догадались провести эти замечательные кривые трубки с горячей водой прямо на крепостные стены? — думал я, стоя на высокой смотровой башне. — Надо будет подать Бальдору эту идею».
— Прости, старина, — извинился я, дружески похлопав барона по плечу, — но у меня нет веры в преданность дворянства. Самые преданные остались лежать на том трижды проклятом поле, а тут остался всякий сброд, хоть и имеющий громкие титулы и золотые шпоры. Сейчас они либо грызутся между собой, либо забились в свои норы и ждут развязки. Они не пойдут за мной, пока я слаб, а вылезут из своих нор только тогда, когда начнется дележ трофеев.
Площадь перед замковыми воротами кишела людьми, волна за волной выливающимися из узких улочек и переулков. Все они были заняты — заняты только одним: они умирали.
— Мезамир, — усмехнувшись, окликнул я вампира.
Похоже, моя проникновенная речь не произвела на него впечатления.