— Как ты могла! Как ты посмела сотворить со мной такое! Я МакГилл! Ты не имеешь права…
— К тому же, — поддакнул Фиолетовогубый, — никто из тех, кто видел МакГилла, не разгуливает на свободе.
Как выяснилось, Мэри и тут наврала — ничего у Алли не отсохло и не отвалилось. И почему её это не удивило?
Мэри долго смотрела в закрывшуюся за Алли дверь лифта. Алли, конечно, не догадывалась об этом, но Мэри и вправду ощутила, как страшно обожгла её пощёчина. Обожгла не лицо, но душу, а ведь эта боль сильнее любой физической боли. И всё же Мэри была права, поступая так, как поступила.
— Вот, возьми. Ты тоже заслужила вкусную жрачку.
Она снова закрыла глаза, пытаясь «перезагрузиться». Ведь человеческий разум, она знала, очень похож на компьютер, особенно в краткий промежуток времени между сном и бодрствованием.