— Никогда не видел в этом особой прелести! — отрезал Сайлес. — Итак, завтра в школу ты не идешь.
— Прости меня, — сказал Никт по дороге на кладбище.
И все-таки женщина там была. Сейчас она как раз миновала несколько покосившихся надгробий по пути к воротам.
Он взял со стола тонкую кисточку, засунул ее концом в скважину, повертел и немного надавил.
Дверь часовни была приоткрыта. Сайлес, не любивший ни дождя, ни солнечного света, даже скудного, стоял в тени.
Она смотрела на него, словно не верила своим глазам.