– Я готов отдать руку на отсечение, – сказал Яр–Тур.
Лю Седьмой прекратил играть и хотел спрятать флейту обратно в рукав, но богатырь жестом попросил посмотреть удивительный инструмент.
Временами выходили охладиться в предбанник. Будимир вел себя как–то.
Полелюй отер слезы концом бороды, задумался.
– Ты мечи, мечи, – хрипло сказал Жихарь. – Не рассуждай.
– Сколько я по свету скитался, – сказал он, – а подобного ужаса слышать не доводилось. Какой у них отец умудренный был: заподозрил–таки неладное! Не напялил сдуру башмачки на свои ноги! Вот бы мне такого догаду в советники!