Временами выходили охладиться в предбанник. Будимир вел себя как–то.
Полелюй отер слезы концом бороды, задумался.
– Ты мечи, мечи, – хрипло сказал Жихарь. – Не рассуждай.
– Сколько я по свету скитался, – сказал он, – а подобного ужаса слышать не доводилось. Какой у них отец умудренный был: заподозрил–таки неладное! Не напялил сдуру башмачки на свои ноги! Вот бы мне такого догаду в советники!
– Чего зануд–то старых слушать? – удивился Жихарь.
– Не размякну! – вскричал Колобок. – Не дождетесь! Я моря переплывал, во чреве китовом пребывал – ничего мне не поделалось. Я от дедушки ушел, да вы это и сами знаете, и от лисицы ушел, и от тигра ушел, и от слона, и от енотовидной собаки, и от восьмирукого осьминога, и от Гидры Лернейской, и от змея Апопа, и от Бегемота с Левиафаном! Мне бы еще лапоточки новые кто сплел – так я бы до самого светопреставления землю топтал! Не вам меня пленять! Я побродяга всемирный, бесстрашный! У–у!