Мачта поскрипывает, весь корпус корабля кряхтит, как старик перед внуками. Я проводил взглядом удаляющуюся фигуру гранитного чудовища.
— Гм, — сказал я в затруднении, — как вы понимаете, если уж мы сейчас в самом деле начистоту, это было слишком опрометчиво. Ни один мужчина, если он еще мужчина, не позволит, чтобы решали за его спиной… даже в его пользу. У нас есть самолюбие, гордость… да и простая осторожность. Я предпочитаю все держать в своих руках.
— Вы нарушили суверенные права нашего народа!.. Этот остров принадлежит республике гарбузнеров, как и всегда принадлежал! И никто не смеет…
— Пусть барахтаются к берегу, — ответил я. — Мы не плавучий госпиталь. И вообще брать пленных — дурной тон.
— Эйнармы, — повторил я, — да не заморачивайтесь! Просто несите.
Я проводил его долгим взглядом, Ордоньес не так уж прост, как старается выглядеть, но и я стараюсь для простых воинов выглядеть рубахой-королем, а еще ручкой-парнем, что делит с ними все воинские тяготы и потому понимает их нужды.