Никто тебе не поможет, кроме тебя самого. Спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Обезвредить насильника может только его жертва, если окажется обладательницей пояса по карате. Кошелек можно спасти, только поглубже его упрятав. От грабителей можно убежать, если успеешь, или отдать им все, что они хотят, — тоже выход.
Теперь требовалось только одно — уйти до того, как кто-нибудь ее заметит. Варвара запихала журнал к себе в сумку, а амбарную книгу сунула под мышку.
И когда он сказал «душа моя» — насмешливо и нежно, — она поняла, что все ее беды кончились. Раз и навсегда.
Он сто лет ни в кого не был влюблен. Женщин из его окружения мать неизменно называла «цацами». «Опять цаца!» — жалостливо восклицала она, когда смотрела какие-нибудь официальные фотографии. Невозможно было влюбиться в «цацу», и он не влюблялся, и некогда ему было, и сложностей не хотелось, и где ее возьмешь, такую, о которой нельзя сказать «цаца»!
Конечно, она не Вика Горина, но он же сказал ей, что она… понравилась ему. Правда, он сказал не так, но Варвара даже про себя не могла выговорить, как именно он сказал.
— Почему — шефу? При чем тут шеф? Маме подарок и папе тоже.