— Пока ничего. Но я… мало думал. У меня почти не было времени.
Кожа под водолазкой внезапно взмокла, и боль хлестнула чуть поджившую рану.
— Ничего ты не рад. Ты звонишь не за этим. Ты где? На улице где-то?
Веник чем-то гремел в гостиной, что-то там у него падало и звенело, потом заговорил телевизор, и эти звуки — свидетельства чужого присутствия — не давали Данилову сосредоточиться.
— Это хорошо, — похвалил Данилова милицейский, — хорошо, что остались, нам возни меньше. Адресочки? Фамилии?
Марта всхлипнула, схватилась за горло и рванула тяжелую дверь. Воздух, которым можно было дышать, а не заталкивать в себя кусками, ринулся навстречу.