— Странная. — Он хотел спросить ее о чем-то важном и никак не мог вспомнить, о чем.
— У меня праздник, — буркнула Марта, — я праздную, что ты меня бросил. Да что тебе надо-то?!
И когда он ее поцеловал, она заплакала и плакала до самой Москвы.
Хрупая стеклом, он решительно прошел в сторону кухни, и Марта двинулась за ним, как на поводке, неся в охапке его дубленку. Мех внутри был мягкий, нагретый Даниловым. Марта задышала в этот мех, и жить сразу стало как-то полегче.
Данилов знал, что борется за жизнь, как тот, на худых жилистых лапах, и азарт у него был самый что ни на есть неподдельный.
Тут у него зазвонил телефон, и он ответил, потому что, как только он увидел Марту — живую, невредимую и с тортом, — моментально вернулось все остальное, включая убийство, милицию и темную лужицу на полу.