Данилов знал, что борется за жизнь, как тот, на худых жилистых лапах, и азарт у него был самый что ни на есть неподдельный.
Тут у него зазвонил телефон, и он ответил, потому что, как только он увидел Марту — живую, невредимую и с тортом, — моментально вернулось все остальное, включая убийство, милицию и темную лужицу на полу.
— Зачем? — спросил Данилов и медленно полез в карман за сигаретами.
— Алло, — сказал он, когда ответили, — мне бы Ивана Терехина.
— Какой Версаль, — пробормотала Марта. Швырнула свой плед в ближайшее кресло и побрела на кухню.
— Так. — Голос был низкий и тяжелый. И холодный, как пушечный чугун.