— Тьфу! Прости мя, Господи! Потому, что с мыслей грех начинается. Сперва замыслил украсть чужое, а потом и украл. Если бы не замыслил, разве бы украл?
— Феодосьюшка, пришла, — встретила сродственницу в воротах Матрена. — Давай-ка чадо-то. Феодосья, да ты чего вцепилась в парня-то? Ишь, вцепилась, как рак. Да чего с тобой?
— С пожилым мужем или со вдовцом, или с холостым от своего мужа была ли?
— А ты, отец Логгин, полагал меня с глупостью?
— Матушка, давай, я все излажу, — кинулась к дверям Феодосья. — Уходите, Юда Ларионов!
Как всякий молодой человек, отец Логгин снисходительно, а местами и критически относился к жизненным установкам отцов, полагая их отчасти косными и не отвечающими духу бурно меняющегося времени.