— Вот же блудь бражная! — обсерчала Василиса. — Скоро на пажити некому будет работать, а вам, поганцам, лишь бы лишний рот не кормить! И чего ты приперлася теперь? Чего стоишь щурбаном?
Феодосья, по своей привычке все обмысливать, на секунду задумалась.
— А с другой стороны, — задумалась Феодосия, — это ведь Господь наш в образе нищем мог по земле идти?
И быть бы несчастному с вырванным пупом, да Истома, хохоча, признался в шутке.
В кровяной жиле у Феодосьи застучало, и в тот же миг затрепетала жила подпупная, и закипело лоно, словно полный рыбы невод. Ощущение было новым и странным.
— Велико корыто, хозяюшка? — хмыкнул один из мастеровых.