— Все-таки, людишка сие сделал, с целью глумления над истинной верой, — пробормотал батюшка и пылающим взглядом оглядел лес, в надежде увидеть и схватить разбойника.
— О-ой, бес! — нарочито возмущалась польщенная Матрена. — Да аз уж двенадцать лет благонравная вдова. Али стала бы чадцев повивать? В этой вещи жена нужна безгрешная.
— Слава тебе, Господи! — перекрестились слушательницы.
Сруб уж трещал, по стенам побежали языки пламени.
Феодосья бесшумно, как домовенок, пробежала по половикам домашними мягкими сапожками из бирюзовой кожи. Перескакивая через ступени, досягнула свою горенку. Достала из резного влагалища пяльца с шитьем и замерла, глядя в слюду оконца.
— Как же… новопреставиться… Под дерновое одеяльце… к Агеюшке…