— Нос? Белуну? — уперев руки в бока, авторитетно заявила повитуха Матрена. — Был сие тот нос, который одна девка в манде расквасила.
Повитуха любила каждую побасенку речь обширно, с подробностями, а потому молвить принималась издалека, от печки.
— Чем ковыряла в утробе?! Али грешила с кем?! — хором вопили они. — Отчего крови у тебя пошли?
— Похоть! — возмущенно ответствовал голос, похожий на глас отца Логгина.
— Сия сковорода, хоть и похожа на адскую, но не она.
— Юда сын Ларионов внове рекши: «Ах, сгубила ты, Феодосия, мою душу!»