— Чем ковыряла в утробе?! Али грешила с кем?! — хором вопили они. — Отчего крови у тебя пошли?
— Похоть! — возмущенно ответствовал голос, похожий на глас отца Логгина.
— Сия сковорода, хоть и похожа на адскую, но не она.
— Юда сын Ларионов внове рекши: «Ах, сгубила ты, Феодосия, мою душу!»
На следующее утро она встала под сосной на поляне, куда выходили дверцы подземных избушек и, подняв крест, принялась читать молитвы. После полудня к Феодосье подошел молодой чудь и вручил ей две вяленые рыбы.
— Да я тебя… да я тебе… Авдотья, зови отца Нифонта! — тонко возопил батюшка.