Феодосья легким, как след заячьей лапки, шагом подошла к порогу и слабо глянула в щель.
— Юда Ларионов, должна я тебе признаться…
— Аер, видите ли, звонкий, и звездочки дрожат!.. — отец Логгин возмущенно посеменил перстами, изображая, как именно подрагивали звезды в морозном небе. — Что сие есть, как не аеромантия?!
— Не странники ли здесь? — довольно громко позвала она в сумерки. — Не богомольцы ли остановились на ночлег?
— Что? — переспросил Юда, услышав, как тихонько охнула Феодосья.
— Ну, не хочешь, не говори, — согласилась повитуха.