— Эй! А я думала, ты уже в самолете, — улыбнулась я.
Его губы. Сейчас в мире не существовало ничего, кроме его губ.
— Замечательно. Значит, просто я такая везучая, что мне приходится терпеть твои сексуальные домогательства.
— Ч-что ты имеешь в виду? — дрогнувшим голосом спросила доктор Олендзки.
— Когда стригои прорвались внутрь, он и некоторые другие новички спустились, чтобы помочь.
— Ты удивишься, насколько много, — сказал Виктор и усмехнулся, обращаясь к Дмитрию. — И почему, интересно, ты так уверен, что я не поведаю миру о вашем предосудительном любовном поведении?