— Ты в порядке, Гарри? Чего притих-то? — спросил Огрид.
— И да, и нет, — тихо промолвил Думбльдор. — Оно показывает нам не больше и не меньше, чем самое глубокое, самое отчаянное желание, идущее из самой глубины нашего сердца. Ты, никогда не знавший семьи, увидел всех родственников собравшимися возле тебя. Рональд Уэсли, принужденный вечно существовать в тени своих старших братьев, увидел себя стоящим в совершенном одиночестве, к тому же лучшим из лучших. Однако, это зеркало не дает нам ни знания, ни правды. Многие люди погубили свое будущее, стоя перед этим зеркалом, завороженные тем, что они видят, или сошли с ума, не зная, верно ли, возможно ли то, что им показано.
— Ты ему не сказал? Не читал письмо Думбльдора? Я там был! Я видел, как Думбльдор его писал! Ясно тебе, Дурслей? И ты про это столько скрывал?
Гарри вдохнул и почувствовал мерзкую вонь, такую могли бы издавать грязные носки в давно не мытом общественном туалете.
Возможно, Гарри был несколько неумерен за ужином, и ему приснился очень странный сон. У него на голове сидел тюрбан профессора Белки, и этот тюрбан все говорил с ним, доказывая, что ему нужно немедленно перевестись в «Слизерин», потому что это — его судьба. Гарри спорил с тюрбаном, говоря, что не хочет идти в «Слизерин; тюрбан становился все тяжелее и тяжелее; Гарри попытался снять его, но тот только стал теснее и до боли сжал голову — тут появился Малфой, он смеялся, глядя, как Гарри борется с тюрбаном — потом Малфой превратился в учителя с крючковатым носом, Злея, чей смех стал высоким и холодным — вспыхнул ослепительно-зеленый свет, и Гарри проснулся, весь дрожа и в поту.
— Вы не понимаете, профессор. Сюда должен придти Гарри Поттер — с драконом!