Дю Руа тотчас же предложил свои услуги. Она согласилась.
— Скажут, что я горничная из хорошего дома, за которой приударяет светский молодой человек, — не в силах сломить его упорство, утешала она себя.
— Значит, решено, — сказал он, — мы друзья, но и только.
Жорж и Мадлена вместе пошли домой. Они были озабочены чем-то и хранили молчание.
Через дверь направо он провел ее в прохладную комнату с каменным полом — комнату, сверкавшую белизной, так как стены ее были выбелены известью, а над кроватью висел коленкоровый полог. Распятие над кропильницей и две олеографии, изображавшие Поля и Виргинию под синей пальмой и Наполеона I на рыжем коне, составляли единственное украшение этой чистой и скучной комнаты.
— Нет, ничего, извини, — сконфуженно мямлил Дюруа.