Мадлена, сидя против мужа, делала вид, что не слышит, и, как всегда, улыбалась своей равнодушной улыбкой.
— Молодец, молодец! А сколько взял за женой?
— Ерунда, в связи с тем, что какую-то Обер задержал агент полиции нравов.
Форестье, по-видимому, не слыхал, что она сказала.
Оставалось только уйти. Мужчинам стало жаль пожертвованных двадцати франков; они были злы на тех, кто попировал тут, наверху, а потом ушел, не заплатив.
— Но не могу же я явиться к ней в такой ранний час.