— Никогда, — резко отвечаю я и ухожу, а он так и стоит в сводчатом проеме стены.
— Георг уже соврал ради нас, так что все в порядке. Он сможет устроить тебя на должность королевского церемониймейстера.
Я медлила, но королева, подняв глаза от письма, коротко кивнула.
— Я не грустная, я несчастная. Несчастная настолько, что не хочу ничего делать, только лежать лицом в подушку и плакать.
— Первую неделю — да. А потом я привыкла. К концу первого месяца деревенская жизнь мне даже стала нравиться.
— Аминь, — сказал Георг, и я повторила, словно примерная лютеранка: — Аминь.