— Флагманом на время проведения операции назначаю СБК «Лок фон Рей».
— Я тоже, — ляпнул Эндрю. Просто не мог с собой ничего поделать. Взял и сказал.
— Быть такого не может! — выдохнул Фокс, невольно поднимая глаза к динамику. — Сколько-сколько времени?
Подчиненные Вернера залатали треснувшую переборку в корме и тоскливо слонялись по кораблю, высматривая, где бы чего еще починить. Эндрю у себя в каюте что-то сосредоточенно писал от руки куском графита на одноразовой простыне. «Это что?» — спросила Ива. Эндрю смутился и ответил, что как-нибудь потом расскажет. О своей размолвке они старались не вспоминать, но легкую отчужденность чувствовали оба. Иве было стыдно, что она наговорила человеку гадостей. Эндрю переживал, что довел любимую женщину до такого. Разобраться, что именно их друг в друге не устраивает, они пока не могли — для этого нужно было сесть вдвоем и как следует поговорить, но у Ивы не хватало времени. Она проводила в ходовой рубке по шестнадцать часов в сутки, тренируя по очереди все три навигационные вахты «Тушканчика», и падала на койку, как убитая. Ей оказалось проще загнать себя, забить голову работой, чем думать о возможных переменах в жизни и что-то решать.
Текст обрывался. Рашен повертел кусок ткани в руках, но больше не увидел ни слова. Видимо, Эндрю не успел написать, в чем же смысл жизни. Просто не успел.
Эндрю отстегнул страховку и, мягко оттолкнувшись, пересек трубу центрального ствола по диаметру. Зацепил карабин за специальный релинг и поплыл вдоль стены к терминалу. Поменял местами пару штекеров, вышел в бортовую сеть, подключился к видео и заглянул в чуть прищуренные серые глаза адмирала.