— Годы идут, — согласился тот неуверенно.
Как именно Инесса-Фанни ухаживала за своим братом, вполне можно было судить по кухне. Странно, что он помер только в нынешнем феврале, а не сразу, как только нежная сестра приняла на себя заботы о нем.
— Домой? — спросила и Маня и даже приподнялась на острых желтых локтях со сморщенной кожей. Он давно уже рассмотрел, какие страшные у нее локти.
— Нет, — отрезал он сурово, — на своей поедешь завтра.
— Не знаю, — ответил наконец он, — я не обратил внимания.
Никоненко насторожился, и “Федор Иванович Анискин” исчез, подмигнув ему на прощанье лукавым глазом.