Они ночью и приедут. А что тебе они дались-то? Ну, Шелестова, я понимаю, а эти с Первого тебе зачем?
Молчание, похожее на вязкое варенье, и треск цикад.
Бахрушина провели на поле и бросили там, и он долго слонялся среди бочек, ящиков, каких-то деревянных складов, в реве и вое реактивных двигателей, совсем один, не зная, что ему делать дальше.
Телефон “не смог” и на этот раз. Что-то в нем словно лопнуло, и снова посыпались короткие гудки, как осколки стекла.
– Не за что. Мы уже закончили, а я всегда рад с вами повидаться. “Новости” смотрю всегда, и ваше участие очень их… украсило.
– А я говорить не буду, я же не муж! Если ей непременно надо на войну, пусть меняет работу. На другой канал уходит. От Российского канала она больше ни в какие горячие точки не поедет. И приказ я подписал.