– А я говорить не буду, я же не муж! Если ей непременно надо на войну, пусть меняет работу. На другой канал уходит. От Российского канала она больше ни в какие горячие точки не поедет. И приказ я подписал.
– Это моя мама, Ирина Михайловна. Мама, это Ники… Никита Беляев.
Ольга потерла стиснутое горло, подышала открытым ртом. Паника, как удав, чуть расслабила кольца, но совсем не отпустила. Впрочем, они все время жили, объятые этой паникой со всех сторон. От нее спасала только работа, которой, как назло, в последнее время было мало.
– Скорее всего, он сам сказал. Вряд ли его просто так убили, Олег. Скорее всего, его пытали – сильно. Он и сказал. Когда отправил, куда и кому. А там уже стали искать. И нашли.
– Почему русскую журналистку так взволновала судьба моих детей? Почему их судьба не волновала никого, когда ваша страна пришла, чтобы разорить и уничтожить нашу? Почему Россия распоряжалась нашей судьбой, как своей собственной?
– Не-ет, – протянул Ники. – Гораздо более дельные. Поговорим?