– Ничья. – Он еще постоял немного перед шлагбаумом, потом резко надавил на газ и сразу сильно забрал вправо, на всякий случай. – Я сам по себе. Я никого не трогаю, примус починяю, и меня тоже никто не трогает.
Собственный вид оптимизма ей не добавил – тени под глазами, синева на висках, волосы как будто поблекли, зато Муся на заднем плане была хороша.
– Какой еще… Готье? – повторил Бахрушин почти по слогам. – Или он француз, что ли?!
Микрофон звуковой юноша держал в руке, Алина проворно вытаскивала шнур, заправленный за пиджак.
– А у нее денег, что ли, совсем не было. И все время очень хотелось чаю. Ей наплевать было на чахотку. Понимаешь?
– Тебе нравятся бородатые мужчины в платках?