– И чего?! Кто платит? Бахрушин, что ли?! – продолжал недоумевать Толя Борейко. – Да нет, ребята, что-то вы мне темните!
Кроме того, в нем жил еще “дух противоречия”, в полной гармонии с которым он всегда делал не то, чего от него ожидали, а то, что считал нужным, и “собственные взгляды” тоже присутствовали. Эти “взгляды” Ольгу очень забавляли, если не подавались в слишком больших количествах, как баклажаны в армянском ресторане “Ноев Ковчег” в тихом и старом центре тихой и старой Москвы.
– Какую еще минутку, – пробормотала Ольга себе под нос, – только этого мне и не хватало!
Алина посмотрела ему в глаза и вежливо и холодно улыбнулась. Это она тоже умела.
Ну, не может так быть, что вот этот человек, пьяный, отвратительный, вечно хамящий матери и таскающий ее деньги, – его отец.
– Ребята, у меня в “ухе” звук плавает. Что там у вас, Костя?