Очень холодно. Так холодно, что стынет дыхание, превращается в пар.
Что-то непонятное было в этой истории, и из-за этого концы с концами никак не сходились – по крайней мере, ему так казалось.
– Придется ее найти, – сказал Гийом бесстрастно, и Бахрушин посмотрел на него внимательно. – Возвращайтесь в Кабул и ждите. Я сам выйду на вас.
Он снял трубку, прижал ее плечом и сунул в карман сигареты. Где же зажигалка? Он порылся в залежах ненужных карандашей, которые зачем-то держал на столе, но зажигалки не нашел.
– Ники, ты что? Обалдел? Какие стулья? Какие деньги?
Бахрушин смотрел, как генеральный морщится, опрокидывая в себя водку, длинно и продолжительно глотает и морщится еще больше.