Под ярким светом гримировальных ламп было тепло и все время клонило в сон. Она даже стала задремывать и чуть не рассыпала с коленей бумажный вариант сегодняшней программы, который непременно должна была прочитать перед эфиром.
– Зачем тебе домашние телефоны, Ники? Или ты влюбился? Будешь по ночам девушке звонить?
– Я… забыл, – признался Бахрушин через некоторое время. Ему было стыдно, что он забыл такую важную вещь. – Но я… куплю. Завтра куплю.
Алина кивнула в его сторону, поблагодарила за поддержку.
И негритосов он вспомнил, и японские циновки, и сухие цветы, и все это так же отличалось от его собственного быта, как дворец султана в Измире от чукотской яранги.
Она перестала печатать и опять уставилась на него своими яркими карими глазами, известными миллионам людей в этой стране.