– Товарищи! – сказал он. – Прошу вас остаться на местах. Предлагаю устроить диспут по спектаклю.
Для того чтобы победить, нужно было переменить тактику, и он ее переменил.
– Бог! Божок! – надрывался Японец, хлопая Слаенова по жирному плечу. – Божок наш! Телец златой, румяненький, толстенький!
На следующий день Костя был угрюм и рассеян. На уроках сидел задумчивый, вперив глаза вдаль. Слушал невнимательно, что-то бормоча себе под нос, а на русском языке, когда дядя Дима спросил, какое произведение является наилучшим в творчестве Сейфуллиной, Костя рассеянно сказал:
Потом он вернулся на дачу, заперся у себя в кабинете и задумался.
Когда истек срок, достаточный для зазубривания, голос немки возвестил: