На следующий день Костя был угрюм и рассеян. На уроках сидел задумчивый, вперив глаза вдаль. Слушал невнимательно, что-то бормоча себе под нос, а на русском языке, когда дядя Дима спросил, какое произведение является наилучшим в творчестве Сейфуллиной, Костя рассеянно сказал:
Потом он вернулся на дачу, заперся у себя в кабинете и задумался.
Когда истек срок, достаточный для зазубривания, голос немки возвестил:
– А я… я, Элла Андреевна, сейчас над переводом из Гейне работаю…
«– Виктор Николаевич, почему у нас в школе нельзя организовать комсомол?
– Пошли! Пошли! Танцевать! – оживились остальные.