Ребята сидели сгрудившись, угнетенные и придавленные. Сидели долго-долго. Уже забрезжил в окнах бледный рассвет, а шкидцы сидели и раздумывали. Каждый по-своему строил догадки о причинах пожара:
В уборных всегда было оживленно и как-то по-семейному уютно.
Косарь проследил за взглядом Янкеля и замер, упершись глазами в стол.
Гужбан осмотрелся вокруг и, прищелкнув языком, таинственно пробасил:
Слова простые, а паники от них – как от пожара или от наводнения.
– Правильно, – согласился Пантелеев. – Мы должны говорить. А говорить веско и обдуманно можно только через печатный орган, следовательно…