– Ну подожди. – Я догнал брата на лестничной площадке, поймал за плечо и осторожно развернул к себе. – Да что не так–то?
Щит, который я выставил на автомате, почуяв угрозу даже не разумом, а то ли спинным мозгом, то ли чем–то на уровне желудка.
– Подрались у Гижицкой в клубе. – Костя покачал головой. – Точнее, чуть не подрались. С Воронцовым.
Кому – мне? И как я вообще могу так думать, если мое «всегда» началось каких–то двадцать часов назад?!
Может, Славка надеялся, что кто–то из нас передумает?
Все Елизаветино мы проскочили за какие–то пару минут. Дома и сараи мелькали по обеим сторонам – и вдруг исчезли. «Чайка» вырвалась на дорогу, и Костя тут же показал высший пилотаж. Он не стеснялся давать воли двигателю и в тот день, когда мы ехали домой из больницы, но сейчас, похоже, решил превзойти самого себя. Стрелка спидометра перевалила за сотню так резво, будто мотору и не приходилось тащить две с половиной тонны металла – и почти так же резво поползла дальше.