– Тьфу ты… заладил, – отозвался дед. – Никто не обязан… Только его касается. Честь дворянскую защитить решил?!
Мысль о том, что кто–то мог помогать Настасье с работой – а заодно и часами любоваться ею – почему–то мне совершенно не понравилось. И моя скривившаяся физиономия явно оказалась достаточно красноречивой.
– Много? – Я огляделся по сторонам и чуть ослабил хватку. – Где покои княгини?
В конце концов, если уж собрался делать глупость – лучше делать ее с умом. И основательно подготовившись.
– Все нормально, – буркнул я. – Я же сказал.
Что уж там – мне и самому оказалось непросто идти под пристальным и недобрым взглядом трех пар глаз: Воронцова, его секунданта и худого бледного мужчины лет сорока с увесистой сумкой в руках.