Пока слуги, не шибко суетясь, таскали уготованное к отправке имущество, губные, стараясь не мешать погрузке и вообще особо не отсвечивать, тщательно эту самую погрузку контролировали, как до этого контролировали укладку тех самых сундуков.
М-да… Сословное общество во всем своем великолепии. И ничего не попишешь да не скажешь. Ну и ладно. Суть ясна, а подробности… Хех, а за подробностями мне и в кремлевский архив не надо, у нас в библиотеке разберусь. Попозже, но разберусь. Потому что интересно…
С Волковыми же вообще все предельно просто. Ирина права — начхать им на все, кроме выгодного устройства доченьки. Кстати, надо все-таки прояснить для себя смысл ее заигрываний со мной. Яблоко от яблони, как известно, падает недалеко, и то, что сестрица моя на первое место всегда ставит свою пользу и выгоду, примем за данность. Вот в чем ее выгода тут? Потешить свою женскую сущность? Потренироваться перед охотой на жениха? Напакостить Ваське в ответ на его назойливость? Или ей чего-то надо именно от меня, причем чего-то настолько ценного или, как минимум, интересного, что можно и хвостом повертеть, что называется, на грани фола?
Я сломал печать, взял с отцовского стола нож для бумаги и вскрыл конверт. Внутри лежал сложенный вдвое лист очень плотной, слегка желтоватой бумаги. Развернув его, сразу начал искать главное, не пытаясь читать текст сплошняком, пробираясь сквозь плетение канцелярских оборотов. Так…
Директор уставился на меня странным взглядом, в котором читались одновременно удивление и непонятно, что еще… Мне показалось, что облегчение.
Шаболдин явился где-то минуты через три, а ждать доктора пришлось следующие полчаса. Шаболдин, конечно, начал было допрос по горячим следам, но мы все сошлись во мнении, что дождаться Рудольфа Карловича будет лучше.