— Долги, верно? Ваш сын оставил что-то помимо долгов?
В этой комнате с витражными окнами, выходившими во внутренний двор старого монастыря, было тихо. Окна не пропускали и рокот колоколов, и уж тем более шумы улицы.
Нет, в конце концов, светлые и вправду учат девочек, но одно дело сила жизни, и другое — тьма.
— Можно. Проходи, — она посторонилась, но мальчишка не спешил входить. Он вытащил из кармана нитку с белесым кругляшом.
И так, дура-баба целителями бредит, а ему и распареной репы на грудь довольно.
— Видите ли, Анна, среди моих собратьев много всяких и разных. Это как с целителями. Одни больше кости любят, другие — мясо. Третьих хлебом не корми, дай в мозгах поковыряться. Так и с темными. Вот Глебушку взять…